Пост - это удовольствие
О смысле детского поста и пользе семейного обучения говорит протоиерей Димитрий Смирнов, Председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Русской Православной Церкви.
– Отец Димитрий, для чего постятся дети, у которых еще нет серьезных грехов?
– Для того чтобы потихонечку входить в церковную дисциплину. А грехи есть у всех, даже у грудных младенцев.
– Как в этом случае объяснить маленькому ребенку смысл подвига во время поста?
– А вот так: «Твой папа – христианин? А мама у тебя – христианка? А ты хочешь быть христианином?» – «Хочу». – «А христиане все постятся. Ты хочешь поститься?» – «Хочу». – «А как мы с тобой поститься будем? Папа с мамой не едят мяса. А ты хочешь так?» – «Хочу». – «Ну давай, начнем с этого».
Все очень просто. Пост – это не подвиг. Это – удовольствие. Сели, все едят: папа, мама, ребенок. «Я этого не хочу». – «Не хочешь – не ешь, пропускаем это блюдо, давай следующее».
– Вы благословляете детей поститься с семи лет?
– Нет, уже с трех лет можно понемножку поститься. И начинать надо даже не с Великого поста, а со среды и пятницы. И можно не с мяса, а, например, с шоколадного мороженого. Дело же не в мясе, а в воздержании. Хочу, но ради поста воздерживаюсь. Важно воздержание, а не то, от чего мы воздерживаемся.
– А можно воздерживаться от какой-то страсти? Например, если ребенок гневливый, договориться с ним, что на время поста он постарается стать кротким?
– Нет, это рано еще: гневливых детей нужно успокаивать.
– А если ребенок жадный?
– Жадных детей не бывает. Просто они отстаивают, как каждый зверек, свое пространство. Это инстинкт каждого млекопитающего. Нужно это понимать и не ставить ребенка в условия, когда кто-то вторгается в его пространство и что-то отнимает. Можно давать какие-то упражнения: «На вот тебе конфетку, пойди поделись с мамой». Полезно так приучать, но это не значит, что надо что-то взять, отобрать у него и кому-то отдать. Потому что ребенку можно нанести психическую травму.
– Батюшка, какое наставление родителям можно дать на Великий пост?
– Читать книги по детской возрастной психологии. И не быть приверженцами выдуманных теорий. Нужно освободиться, например, от таких вещей: «меня так воспитывали, и я так буду воспитывать». А может, тебя неправильно воспитывали. Надо делать как правильно, а не так, как тебя воспитывали или так, как ты считаешь нужным. Должен быть христианский научный подход к воспитанию детей.
– Одну из таких теорий о том, что ребенок должен пройти социализацию – сначала в детском саду, а потом в школе, – вы раскритиковали на секции Рождественских чтений «Христианская семья – домашняя церковь» 26 января 2016 г.
– Социализация в школе – это социализация к тюрьме. Там ребенок получает все соответствующие навыки. Что такое школа? Курево, наркотики, блуд, воровство. А первые слова матом я узнал еще в детском саду, и они крепко втемяшились в голову: сорняки прививаются легче, чем культурные растения.
Школа – сегодня – наш «враг», это место, где люди портятся. Есть, конечно, хорошие школы, все зависит от директора, но хороших – единицы.
Одна из наших главных задач – удержать молодежь внутри семьи как домашней церкви и сохранить ее воцерковленность, чтобы она не улетучилась после того, как детям исполнится 14–15 лет.
Почему возникает кризисный, так называемый переходный возраст? Отчего человек становится равнодушным к Церкви? Создав 25 лет назад школу (православная школа «Свет». – Ред.), наблюдая за теми процессами, которые протекают в современном образовании, отчасти благодаря тому, что когда-то и сам получил педагогическое образование, я понял, почему это происходит.
Если вы посмотрите педагогическую литературу 100-летней давности, то такого выражения, как «переходный возраст», не встретите. Да не было никакого переходного возраста! Потому что переходный возраст – это влияние школьного коллектива, который становится бо́льшим авторитетом, нежели семья или Церковь. И то, что принято в этом коллективе – драные джинсы, наушники и т.д., – оказывается для ребенка ценностью. А то, что принято в семье – богослужение, иконы, причащение Святых Христовых Таин, – перестает быть важным. Мнение коллектива превалирует и разрушает то, чему мы посвятили, может быть, 14–15 лет жизни, – все идет насмарку.
– Так где же выход?
– Идеальная ситуация – это домашнее образование. В Америке приблизительно 5% детей находятся на домашнем обучении. У нас такого рода образование получают в основном дети с некими «аномалиями» со здоровьем. Но американцы провели тестирование ребят, находящихся на домашнем обучении, и тех, кто посещает школу. Максимальный показатель, который можно было получить, ответив на все вопросы теста, составлял 100 баллов. И вот оказалось, что дети, которые посещают школу, получили в среднем 50 баллов. А те, которые находились на домашнем обучении и имели двух родителей с высшим образованием, – 97 баллов. Если только один родитель имел высшее образование и дети были на семейном обучении, они получили в среднем 89 баллов. Если никто из родителей ребенка не учился в институте, а сам он получал образование в семье, показатель составил 83 балла, то есть меньше, чем у детей родителей с высшим образованием, но существенно больше, чем у тех, кто ходил в школу.
Домашнее образование
И вместо восьми минут в день, которые средний американец (да и россиянин) тратит на общение со своим ребенком, родители посвящали своим детям несколько часов в день.
Но «наш» человек боится домашнего обучения, он воспринимает школу как данность, которую никак нельзя обойти, как некую необходимость. На самом деле ни Пушкин, ни Лермонтов ни в каких школах не учились, а уж по уму и по образованию далеко превзошли и школу, и современное образование.
Необходимость посещения школы – это некоторая внушенная человеку мысль. В школе же главное – не учение, да большинство детей и не хотят ничему учиться. Для родителей сегодня школа – это некий отстойник. Поместив туда ребенка, работающие папа и мама знают, что дитя находится в относительной безопасности. Но подобную функцию могла бы выполнять и мать, которая, как теперь говорят, «сидит дома». Покажите мне мать с пятью детьми, которая «сидит дома»! Матерей, которые не могут присесть, я знаю. Это все многодетные матери. Они постоянно решают сложнейшие задачи, растут и интеллектуально, и в христианском плане. А сидят как раз женщины на работе.
Обычно от школьника требуется, чтобы он приносил пятерки. А что там в голове – никого не интересует. Дети – манипуляторы, они прекрасно знают, как эту пятерку получить. И ее получают. То есть речь об обучении вообще не идет. Получается, что за 10–11 лет школы ребенок полностью перестает желать учиться. Если в 1-м классе он, может быть, еще хотел что-то познавать, то к 4-му классу это желание полностью исчезает, а дальше идут мука и страдания, борьба с классом и учителями, постоянные обиды и т.д.
– Церковь в состоянии как-то помочь детям?
– Наша помощь может заключаться в том, что мы создадим нечто альтернативное школьному коллективу. Ведь иногда тренер в секции, куда ребенок ходит два раза в неделю, в состоянии заменить отца.
Семейные клубы при храмах могут стать альтернативой детскому школьному коллективу. Здесь ребенок видит, что есть люди, которые живут иначе, чем в школе, что их цель – не подавить, не унизить, не посмеяться. Наоборот, сверстники могут защитить. Человек из малодетной семьи, где растут один-два ребенка, приобретает сразу много защитников, братьев и сестер. Вспомним, что дети из большой семьи обычно все умеют, ничего не боятся, вырастают храбрыми, приспособленными, чувствуя себя в безопасности. И эта защищенность для развития человека очень важна.
Если мы попробуем идти по пути создания таких домашних клубов – храм, семья в восприятии, в сознании ребенка сольются в одно, и маленький человек будет воспринимать Церковь как благо, он сможет противостоять современным кошмарам, выжить в наше антисемейное время.
Семейное обучение в России
СПРАВКА
Отечественное законодательство предусматривает обязательное среднее образование, но при этом не диктует, в каком виде ребенок должен его получить. И если надомное обучение (когда педагоги приходят к ребенку на дом) возможно только по медицинским показаниям, то семейное обучение допустимо во многих случаях (например, если ребенок опережает сверстников по уровню развития, серьезно занимается спортом, музыкой, если родители ребенка вынуждены постоянно переезжать из города в город и менять для ребенка школу; а также по идеологическим или религиозным соображениям). Родителю, желающему перевести ребенка на семейное обучение, необходимо написать заявление на имя директора школы, которое рассмотрит комиссия (при этом необходимо предварительно удостовериться, что в уставе школы есть пункт о семейном образовании). По итогам заседания комиссии ребенок школьным приказом может быть прикреплен к общеобразовательному учреждению с назначением сроков проверочной аттестации. Если все экзамены сданы, по окончании обучения ребенку выдается обычный аттестат о среднем образовании.
Школы (в зависимости от региона) могут выплачивать компенсацию родителям за то, что те сами учат своих детей (в Москве и области речь, как правило, идет о суммах 3,5–5,5 тыс. руб. в
месяц), но де-факто под разными предлогами платить отказываются.